Ангелина с детства терпеть не могла своё имя.
— Мама, почему ты меня так назвала? Дурацкое имя, — сказала она в первом классе.
— А что? Красивое и редкое имя. Означает «посланник». Так называют ангелов. Значит, ты ангел.
— Старушечье какое-то. Надо мной все смеются. – Геля нахмурилась.
— Кто смеётся? Над ангелами смеяться нельзя.
— Когда выросту, возьму себе другое имя.
— Как знаешь. – Мама поджала губы.
Геля была некрасивой. Нос с горбинкой, глаза серые, волосы мышиного цвета. Вся худенька, нескладная. Мама говорила, что она похожа на отца. Его Геля не помнила. Была слишком маленькая, когда он ушёл от них с мамой.
— Зачем ты за такого некрасивого замуж вышла. — Давилась слезами Геля в третьем классе.
— Посмотрю, за кого ты выйдешь, — усмехнулась мама.
— Я вообще замуж не выйду. Кто на такой уродине женится? – кричала Геля.
Она даже с именем смирилась бы, если бы у неё были голубые глаза с пушистыми длинными ресницами, как у Тани. Или густые кудрявые волосы, как у Светы.
Когда Геле было двенадцать, мама вышла замуж. Она пришла домой с крупным высоким мужчиной и сказала, что дядя Слава будет теперь жить с ними.
— А это мой ангел, Ангелина, — представила она Гелю.
— Что-то больно хилый ангел. Святым духом его кормишь? – спросила дядя Слава и рассмеялся.
Снова над её именем смеялись. Геля обиделась и убежала в свою комнату. Перед сном мама пришла к ней и сказала, что с мужчиной в доме жить легче. Теперь у них будут деньги, и они с дядей Славой купят ей компьютер. Против такого аргумента Геля не устояла.
Дядя Слава по утрам принимал холодный душ, потом растирался полотенцем. Геля слушала под дверью, как он фыркал и охал. Выходил из ванной бодрый и красный, как после бани. Однажды Геля тоже решила попробовать. Залезла в ванну, повернула кран с холодной водой и зажмурилась. От холода дыхание перехватило, Геля чуть не задохнулась. Больше никогда не пыталась повторить экзекуцию. Но дядю Славу зауважала с тех пор.
Мама становилась совсем другой рядом с ним. Она улыбалась и смотрела на него такими глазами, какими никогда не смотрела на Гелю. Она обижалась и ревновала.
Дядя Слава Гелю не замечал. Он никогда не играл с ней, как другие отцы с детьми. Если она просила его о чём-то, он вздыхал и говорил, что она большая и нужно учиться делать всё самой. Но и не ругал, даже если она набедокурила. Говорил, что опыт, лучший учитель. В общем, с дядей Славой Геля тоже смирилась, как и с именем.
Красивые и не очень девочки мечтают о принцах, о любви до гроба. В четырнадцать лет Геля влюбилась в Витю Скворцова. Мучилась и страдала, когда видела, как он провожает самую красивую девочку из их класса. Потом влюбилась в старшеклассника Сергея Голубева. Тянуло её к парням с птичьей фамилией. Но Сергей окончил школу и уехал в другой город учиться. Геля решила, что это проклятье, которое прилагается к её некрасиво внешности, и решила больше не влюбляться.
Летом они все вместе поехали на море. На набережной пожилой художник предлагал всем отдыхающим позировать ему. Геля подбежала и попросила нарисовать её красивой.
— Глупая. Молодость прекрасна, её не нужно приукрашивать. Как тебя зовут?
— Геля.
— Ангелина, значит, — сказал художник. — А ты знаешь, что означает твоё имя?
— Знаю, — вздохнула Геля.
— Имя определяет жизнь человека. У тебя особенное имя, и жизнь будет особенной. Запомните это, милая барышня.
Никто никогда не называл Гелю милой барышней. Сидеть неподвижно было скучно. Но когда она увидела свой портрет, то ахнула. Она узнавала себя и не узнавала. Художник чуть сгладил горбинку на носу, придал глазам глубины, они стали тёмными, загадочными. Рисунок был черно-белым, но Геле казалось, что глаза у неё синие, как море, а волосы чёрные и блестящие. Она повесила портрет над кроватью и каждый день пред школой смотрела на него для повышения самооценки. В зеркало она не смотрелась, чтобы не разочароваться.
Не сразу, но Геля с удивлением заметила, что мама изменилась, словно потускнела. Часто лежала, чего раньше никогда не бывало. Геля спросила, не заболела ли она.
— Нет. У тебя скоро будет братик или сестрёнка. Ты не рада?
Геля пожала плечами. Чему радоваться? Сначала дядя Слава отнял у неё маму, теперь появится братик или сестрёнка, маме станет вообще не до неё. Мама уже на себя не похожа, а что будет дальше?
Через два месяца врачи сказали, что ребёнок умер у мамы в животе. Из больницы она вышла бледная, похудевшая, словно не живая. Не улыбалась, не ела ничего. Не оживала даже, когда дядя Слава приходил с работы. Каждый день Геля слышала, как они ругаются. Дядя Слава упрекал маму, что она перестала следить за собой, мама прогоняла его к красивым женщинам…
Геля же винила себя в смерти ребёнка. Она не хотела, чтобы он родился. Вот он и умер. Но маме, конечно, этого не сказала.
А через три месяца мама выпила горсть таблеток и уснула. Когда Геля пришла из школы, то старалась не шуметь, чтобы не разбудить её. Но наступил вечер, скоро дядя Слава придёт, а мама всё спит и ужин не приготовила. Геля подошла к маме и сразу поняла, что она умерла.
На похороны пришли две мамины коллеги. Больше никого не было. Теперь вся работа по дому легла на плечи Гели. Она убирала квартиру, готовила, ходила в магазин, да ещё училась, и хорошо училась.
Однажды она устроила бунт и не приготовила ужин.
— А где ужин? Ты не заболела? – спросил дядя Слава, когда пришёл с работы.
— Не дождётесь. Я не прислуга. У меня уроков много. Мог и бы сам хоть раз картошку пожарить, — грубо ответила она.
— Я плачу за квартиру, даю денег на продукты, на одежду тебе. Значит, имею право на уважение и почтение. Когда будешь сама зарабатывать, тогда и будешь права качать. А сейчас иди и приготовь ужин, — сказал он и уткнулся в газету.
Урок Геля усвоила и решила, что после окончания школы пойдёт работать. Вот тогда пусть он тоже занимается хозяйством. Но дядя Слава сказал, чтобы училась дальше, что мама расстроилась бы, что Геля успеет наработаться. После смерти мамы Геля мечтала стать врачом, чтобы спасать людей. И она поступила в медицинский институт.
Шло время. Дядя Слава и так был намного старше мамы, а после её смерти вообще сдал, стал забывчивым. Геля оставляла ему еду в холодильнике, приходила из института, а еда так и стояла нетронутая. Геля готовила ужин, кормила дядю Славу, а через пятнадцать минут он забывал, что ел, и просил его накормить.
Участковый врач объяснила Геле, что у её отца развивается деменция. Геля рассовала листочки с адресом по всем карманам дяди Славы, чтобы не заблудился. Однажды он не узнал Гелю.
— Ты зачем приехала? Ты забрала у меня всё, что ещё тебе от меня нужно? – Кричал она, брызжа слюной.
Так Геля узнала, что у дяди Славы до мамы была семья. Заболевание прогрессировало, дядя Слава стал послушным и беспомощным, как ребёнок.
— Святая ты, Геля. Правильно тебя мать называла ангелом. Родные дети так не ухаживают за своими родителями, как ты за отчимом. Сдала бы ты его в дом престарелых. Пожар устроить может, спалит всех нас, — посочувствовала соседка.
Геля не помнила, какой у них по счёту чайник. Дядя Слава включал плиту и забывал о нём. Вода выкипала, чайник горел и трещал на плите. Но Геле было жалко отчима. Он не виноват, это всё болезнь. И никуда его не отправляла.
Только когда он перестал успевать дойти до туалета, и вся квартира пропахла мочой, она стала собирать справки для дома престарелых. Последнюю ночь перед разлукой она не сомкнула глаз. Всё сомневалась в своём решении. Утром приготовила завтрак и пошла будить дядю Славу.
Геля сразу поняла, что он умер. Незаметно во сне перешёл в мир иной. И снова чувствовала себя виноватой. Считала, что если бы она не решилась избавиться от него, он ещё пожил бы. После похорон Геля осталась совсем одна. Наверное, где-то были у неё родственники, только она об этом ничего не знала.
Через неделю в квартире раздался звонок. На пороге стоял молодой мужчина лет тридцати пяти, смутно напоминавший кого-то.
— Здравствуй…те. А ты кто? – спросил он.
— Я Геля. А вы?
— А я приехал к отцу. Вячеслав Петрович Дорохов здесь живёт?
— Да… Нет… Он умер десять дней назад, — сказала Геля.
— А ты, значит, моя сестра? Потерял хватку отец. Раньше у него были красивые женщины.
— Я не его дочь и не ваша сестра…
Но гость её не слушал, он ходил по квартире и всё осматривал.
— Не густо. Раз отец умер, то по закону мне принадлежит часть квартиры, а может быть, и вся. Вот так вот. Квартирка ничего, ремонта требует.
— Это моя квартира, — задохнулась от наглости гостя Геля.
— Мама, насколько я знаю, давно тю-тю. Квартира на отца записана. Я узнавал. Отец умер, значит, я имею право на неё, как его наследник.
— Уходите!
— Это ты уходи. Я здесь хозяин.
— Я в полицию позвоню…
— Звони, мне-то чего? – ответил гость и бесцеремонно сел перед телевизором.
Ночью он пришёл в Гелину комнату и навалился на неё. Она расцарапало ему лицо, ударила его по г олове будильником.
— Дура! Кому ты нужна с такой рожей?! Рада должна быть, что хоть кто-то позарился. Сумасшедшая. Больно нужно…
Утром Геля пошла в полицию. Молодой участковый объяснил, что нужно идти в нотариальную контору. Там всё объяснят. Но насколько он знает, мужчина действительно имеет право на квартиру, если нет завещания.
Нотариус сказал ей тоже самое.
— Квартиру отчим оформил на себя, верно? Когда мама умерла, вы были несовершеннолетней. Сын законный наследник отца, имеет право на жилплощадь. Суд уточнит, в каких долях.
— Да я даже не знала о его существовании, он не прописан здесь. Где он был? Я ухаживала за его отцом, когда он заболел…
— Не кричите, девушка. Перед законом он больше вашего имеет право на квартиру. Это вы Дорохову никто, а он сын. Завещания ваш отчим не оставил?
— Я не знаю, — промямлила Геля.
— Проверим. Пишите заявление. А вот список документов, которые нужно собрать. Через полгода, если больше никто из родственников не объявится, недвижимость перейдёт к вам и сыну Дорохова.
— Ты не расстраивайся. Если что, приставать, например, будет, звони мне. Это мой личный номер. – Участковый протянул Геле клочок бумаги с номером телефона.
Но сын отчима больше к Геле не приставал. Наоборот, был вежлив и называл сестрицей. А через несколько дней ей позвонили с незнакомого номера.
— Ангелина Георгиевна
— Да.
— Это нотариус… Зайдите ко мне в ближайшее время.
— А что случилось?
— Ваш отчим оставил завещание. Странно, что вы об этом не знаете. Я жду вас у себя.
Ничего хорошего Геля не ждала. Ноги не шли к нотариусу.
— Завещание составлено по всем правилам. Справка от врача прилагается. На момент составления его Вячеслав Петрович был вполне дееспособным и вменяемым.
— И что в нём? – Геля не узнала своего голоса.
— Всё имущество он завещал вам, — сообщил буднично нотариус.
До Гели не сразу дошло услышанное.
— Мне? А как же сын?
— Он, конечно, может опротестовать, но думаю, квартира ваша по праву. Через полгода можете оформить её на себя.
Дома она сказала «брату», что есть завещание и чтобы он убирался из её квартиры. Он спорил, грозился судом, но ушёл. После его ухода Геля не нашла маминых драгоценностей. Жалко не золото, а память о маме. Сама виновата, прятать лучше надо было.
Геля позвонила участковому. Он пришёл осмотреть место преступления.
— А это ты? – Он указал на рисунок на стене.
— Да. Только в жизни я не такая красивая, — извиняющимся тоном сказала она.
— А мне кажется, в жизни ты гораздо лучше. – И смотрел так искренне, что Геля поверила.
— Да ладно. Тебе тоже негде жить? Ты решил приударить за мной, чтобы заполучить квартиру? — спросила она.
— Дура ты. Нравишься ты мне. Не нужна мне твоя квартира. – Участковый обиделся и собрался уходить.
— Прости. Просто меня никто никогда не любил. Я уже не знаю, кому верить… Я некрасивая. Никому не нужна.
— Да нормальная ты. Не модель, конечно, ну и что? Любят не за внешность. А ты добрая, неиспорченная.
После его ухода Геля долго стояла перед зеркалом и разглядывала себя. Если в профиль не смотреть, то и горбинки на носу не видно.
Через год она вышла за участкового замуж. Фамилия, к слову сказать, у него тоже была птичья — Сорочинский.
— За что ты полюбил меня? – спросила Геля, лежа рядом с мужем.
— Просто люблю.
Геля округлилась, похорошела. Любовь украшает и преображает женщину. Она часто думала, что тот художник на набережной в Адлере оказался прав. Её и пациенты называли ангелом.
С благодарностью вспоминала Геля дядю Славу. Ей было стыдно, что она чуть не сдала его в дом престарелых, а он позаботился о её будущем.
Человек может выглядеть черствым и безразличным, но иметь внутри доброе сердце.
«…они — люди как люди.
Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего
бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота.
Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их
сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный
вопрос только испортил их…»
Булгаков «Мастер и Маргарита»
«Никогда не говорите о том, что вы знаете человека, если вы не делили с ним наследство», — Иоганн Каспар Лафатер
