Открыв дверь квартиры, Лида сразу почувствовала смешанный с лекарствами резкий запах мочи. Сколько бы ни проветривала комнату, как бы часто ни стирала бельё, избавиться от запаха не удавалось.
Ей хотелось только одного — лечь и уснуть. Но об этом нечего даже думать. Она скинула лёгкие удобные туфли без каблуков и с пакетом прошла на кухню. Надеялась, что свекровь не услышит, не позовёт её, и Лида сможет посидеть в тишине, вытянув уставшие ноги.
Она так и сделала — откинулась на спинку стула, упёрлась затылком в стену и прикрыла глаза. Через несколько минут начала проваливаться в сон. И тут из комнаты послышалось:
— Лида, это ты? – слабый голос звал, заставлял выплывать из спасительно кратковременного забытья, разлепить веки. «Ещё капельку, ещё чуть-чуть»,- думала Лидия, не двигаясь с места.
Около шести лет назад свекровь начала жаловаться на боли в спине, даже спать не могла. Обследование показало наличие большой грыжи. Сначала лечили покоем и обезболивающими уколами, но становилось всё хуже. После операции свекровь больше не вставала. Из цветущей женщины превратилась в лежачую старуху.
Муж работал как проклятый на двух работах, чтобы оплачивать сиделку. Квартира двухкомнатная, небольшая. Дочь Наташа сразу отказалась ночевать в одной комнате с бабушкой. Пришлось купить маленький диванчик и втиснуть его среди мебели в гостиной, где жили они с мужем.
Свекровь по ночам спала плохо. Да и понятно, лежать на спине годами – не каждый способен выдержать. Если просыпалась среди ночи, вздыхала, тянулась за водой на стуле у кровати, роняла поильник на пол. Если становилось жарко, отбрасывала одеяло в сторону, на пол. Тогда она звала Лиду. Просыпались все, а снова заснуть быстро не получалось. Вставали не выспавшиеся, злые и уставшие.
Лида стала спать в комнате свекрови. От вздоха или шевеления просыпалась, поила, поправляла одеяло. Зато муж с дочкой спали спокойно. Кроме прерванного сна, мешал запах, от которого некуда деться. Недосып, усталость накапливались, что не могло не сказаться на состоянии и характере Лиды. Ходила как зомби, мечтая о покое.
Наташа окончила школу и сразу уехала в другой город. В институт не поступила, нашла работу в салоне красоты уборщицей. Лида звала, обещала придумать что-то, но домой Наташа так и не вернулась. Переживать за всех сразу у Лиды просто не было сил.
Она просила мужа определить мать хоть на месяц в больницу или хоспис, чтобы отдохнуть самим.
— Как ты можешь? Это моя мать, – устало говорил он, и Лида замолкала.
А что тут скажешь?
Всё чаще посещали мысли, скорее бы это закончилось. И неважно, каким образом. Она так устала, что конец своей собственной жизни восприняла бы как спасительное избавление от мучений.
«Я не выдержу. Не могу больше. Жизнь по кругу без возможности сойти с дистанции», — день за днём думала Лида. Но жила, ухаживала за свекровью, ходила на работу и мечтала выспаться.
Тем временем Наташа забеременела. Звонила и говорила, что всё хорошо, скоро выйдет замуж. Но дни шли, она родила сына, замуж так и не вышла. На вопросы матери отвечала грубо и дерзко. Звонить стала редко, ссылаясь на занятость, отказывалась обсуждать тему замужества, отношений с отцом ребенка, обрывала разговор. Лида переживала, но что она может сделать? Она бы и приехала к дочери, но та сказала, что у неё всё хорошо, отказывалась дать адрес.
«За какие грехи даны мне эти испытания?» — спрашивала она священника в храме, куда соседка уговорила её сходить. Он отвечал уклончиво, что у каждого свой крест, призывал терпеть, что за смирение ей потом воздастся. Лида слушала, кивала головой. Она хотела жить здесь и сейчас, просто жить, не ожидая награды за терпение когда-то потом. Да и есть ли это потом?
Понимала, что свекровь тоже намучилась. Каково лежать столько времени на спине? Лида сочувствовала, но и себя было жалко, свою семью, которая развалилась. Все выживали, кто как мог. Муж работал целыми днями. Лида знала, что у него не было сил на измены.
Наташа с малышом жила на съёмной квартире в другом городе. Лида понимала, что не всё у неё хорошо, потому и не звала к себе в гости. Жива и, слава Богу.
— Лида, я мокрая, — оторвал от мыслей плаксивый голос свекрови.
Лида неохотно разлепила веки. Несколько мгновений смотрела в одну точку – на пятно на плитке над раковиной. Потом тяжело поднялась. Комнаты в квартире смежные. Несмотря на закрытую дверь, тяжёлый запах стоял везде. В кухне фрамуга была постоянно открыта, поэтому здесь легче дышалось, и Лида практически всё время проводила в ней. Ей казалось, что запах преследовал её да же на улице, впитавшись в одежду.
Она вошла в полутёмную комнату. Шторы на окне задёрнуты, защищая от ярких и палящих солнечных лучей. Лида сначала открыла окно, и только потом подошла к больной.
Сиделка приходила с утра и уходила после обеда, накормив и поменяв памперс. Свекровь обычно спала до прихода Лиды. Виноватый, измученный, молящий о сочувствии взгляд почти уже не трогал Лиду. Она взяла чистый памперс и откинула одеяло.
Свекровь сильно похудела, мышцы ног атрофировались. Но одной двигать её было всё равно невыносимо тяжело. Лида каждый раз в такие минуты думала, что у нее самой, наверное, уже не одна грыжа в позвоночнике появилась. И надеялась, что не закончит свои дни так же.
Свекровь, зацепившись рукой за край кровати, как могла, помогала положить её на бок. Лида откинула тяжёлый нижний край памперса, обтёрла поясницу влажными салфетками. Потом руками растёрла покрасневшую кожу, слегка массируя. Свекровь застонала от удовольствия. Осторожно уложила свекровь снова на спину.
— Есть хотите? – спросила она, взглянув в повлажневшие от слёз благодарности глаза.
Ей было жалко бедную мать мужа. Но и себя тоже.
— Попить только, – ответила свекровь.
Лида взяла наполовину наполненный поильник и пошла в кухню за свежей водой.
Заходящие лучи солнца слепили. Но Лида не стала закрывать жалюзи. С солнцем как-то радостнее. Она поставила варить картошку, порезала огурцы и помидоры. От вчерашнего ужина осталось тушёное мясо.
Хотела присесть на стул, как в дверь позвонили. У мужа есть ключи. Они договорились, что звонить в дверь он не будет. Вдруг в этот момент Лида меняет памперс. Звонок повторился.
На пороге стояла Наташа. Лида сразу и не узнала её. Уезжала худенькой несмышлёной девчонкой, а теперь стояла повзрослевшая молодая женщина. Из-за её ног выглядывал трёхлетний черноглазый мальчик.
Лида только ахнула и широко открыла дверь, впуская нежданных гостей. Сердце почему-то не подпрыгнуло от радости, а сжалось от неведомо откуда возникшего тревожного предчувствия.
— Ты в гости или…? — спросила Лида, пока Наташа снимала с сына сандалии.
— Или. Меня уволили, а Максим… Я не хочу говорить о нём. Ты прости, что без предупреждения. Но у меня нет выхода.
Лида заметила, что дочь поморщилась от знакомого запаха, на её лице отразилось разочарование. «Она тоже надеялась, что всё это уже позади», — поняла Лида.
— Скоро отец придет с работы, ужинать будем, — Лида не знала, что ещё сказать.
Наташа оставила большую сумку в прихожей.
— И это все ваши вещи? — Удивилась Лида.
— Здесь только Боринькины. Свои позже принесу. Тяжело по жаре с ребёнком и сумками. – В голосе дочери Лида услышала упрёк за свою недогадливость.
— Я правильно поняла, что ты хочешь оставить мне его? – Лида кивнула в сторону мальчика.
— Мам, не начинай. Я устала. Мне тоже нелегко пришлось. – Наташа усадила сына на диван. — Там одежда, игрушки.
— Постой. Я работаю, за бабушкой ухаживать надо, что я с ним делать буду?
— Я ненадолго. Он спокойный. Между прочим, это твой родной внук. – Наташа пошла к двери.
Лида задохнулась от возмущения. Пока она раздумывала, что ответить, в прихожей хлопнула дверь.
Лида растерянно посмотрела на мальчика. Она сейчас видела в нём не внука, а ещё одну проблему, которую придётся решать ей. «И что мне с ним делать? Только этого мне и не хватало», — злиться у неё сейчас не было сил.
— Лида, я пить хочу, – напомнила о себе свекровь.
Лида бессильно села на диван рядом с внуком. Он равнодушно посмотрел на неё. «Я не могу. Сейчас придёт муж, пусть он ей воды даст, а я больше не могу».
— Ты есть хочешь? — спросила она Борю, не желая идти к свекрови. – Ты разговариваешь? — Мальчик кивнул. – Пойдём, я покормлю тебя. Картошка, наверное, сварилась. Скоро дедушка придёт.
Наташа вернулась только через неделю. Лиде пришлось взять отпуск, чтобы следить за свекровью и ребенком. В сумке Наташи были игрушки и одежда, но не было документов на ребенка. В садик не отдать. Дочь устроилась работать в детский сад. Иначе Борю не взяли бы. Они с мужем помогли деньгами снять квартиру Наташе.
Шло время. К внуку Лида привязалась. Осень наступила дождливая и холодная. Отопления в дома ещё не дали. К простуде присоединилась пневмония, и свекровь через два месяца умерла. Лида винила себя, что частые проветривания квартиры могли послужить причиной простуды и пневмонии.
Для Лиды наступила передышка от надоевших забот, появилась возможность жить своей, а не чужой жизнью. Она получила долгожданную свободу, хотя и с привкусом вины и угрызений совести.
Сколько может выдержать человек, если на него сваливается одна беда за другой? В Библии говорится, что Бог не по силам испытаний не даёт. Но человеческие возможности не бесконечны.
«Обязательно настанет время, когда Судьба отойдет в сторону и скажет: «Вам достаточно испытаний. Живите спокойно».Эльчин Сафарли
