Чем ближе был человек, тем сильнее будет отчуждение. После которого можно простить и забыть, приложив усилия… Но «своим» человек перестанет быть навсегда…
Чем ближе был человек, тем сильнее будет отчуждение…
Близкие становятся чужими, если причиняют нам боль. Не сразу, но наступает отчуждение. Отношения можно сохранить. Даже любовь можно сохранить. А близость — нет.
И чем ближе был человек, чем больше мы его любили и доверяли ему, тем сильнее будет отчуждение. После которого можно простить и забыть, приложив усилия. Можно. Но «своим» человек перестанет быть навсегда. После череды ударов, не сразу.
Потому что, если это не друг — то не так и больно.
Если это не близкий — то уже и плевать. И можно дать отпор и сдачи так, что не обрадуются! Перед близкими мы беззащитны и уязвимы, вот в чем дело.
Вот боксёр на ринге получает удары и в голову, и в живот — но не плачет, а ловко защищается и нападает. Даже если сильно побили, даже если проиграл — он ещё и руку пожмёт противнику. Так положено!
А если кто-то любимый и близкий даст боксеру пощечину или ударит в живот — это совсем другое. И не хочется пожимать потом руку, которая нас ударила. И тяжело на душе…
Так устроен человек — он готов к борьбе с чужими. И абсолютно беззащитен перед своими, от которых не ждёт удара. И потому тот, кто ударил, становится чужим. Сразу, моментально.
Тот, кто умышленно причинил боль, напал, унизил, оскорбил — теперь он должен стать чужим. Иначе боль повторится.
Так возникает отчуждение с теми, кто был любимым и близким. Так работает самосохранение; это всего лишь способ избежать гибели от болевого шока.
И теперь мы готовы к удару. Готовы к боли и к защите. Подсознательно мы воспринимаем человека как чужого. Ведь если чужой — то уже и не так больно…
Автор: Анна Кирьянова
